Была на работе переписка с коллегой. Я слегка почистил текст, хочу поделиться воспоминаниями. Интересны комментарии.
Вот серия номер раз.
У меня была туманная история в детстве, которая возможно, не верна, потому что я вспоминаю то, что было почти 20 лет назад.
В детстве я часто болел простудными заболеваниями. Постоянно я бывал в поликлинике, помню ее двери с предбанником, карточки в обложках из потертого картона, в которые клеили кипу бумажек с докторскими каракулями. Потом была операция по удалению аденоидов. Но я все равно болел. А тут видно вышел блат какой-то, потому что решили отправить меня на все лето в детский санаторий в Дубовке. Эта путевка с самого начала обещала стать для меня сущим адом. Ведь в детстве я был тихим ребенком, привыкшим к своему пусть и не самому лучшему, но привычному окружению. Также надо помнить, что в детстве оказаться одному без мамы - это как упасть в море с корабля, не умея плавать.
Стояло хорошая летняя погода, когда меня на старом “пазике”, с сутулой кругловатой крышей (в них еще нормальные люди не могут во весь рост стоять), привезли в пригородный сосновый лес. Очень запомнился запах сосновой смолы, разморенной от жарких солнечных лучей, и постоянные иголки в носках.
Смутно вспоминаю первые дни, зарядки, выгулы, первая ушная инфекция уже в санатории (дико болело ухо, даже с компрессом из борной кислоты, до сих пор хуже слышит), первые знакомства с детьми. Через пару недель сформировался небольшой круг общения, были там и какие-то движухи детские, типа совместного рисования, рассказывания страшилок. Это немного отвлекало от тоски по дому. Единственное, что напрягало то, что приходилось спать в одной большой комнате всеми мальчиками (кстати, были ли там девочки или нет - я не помню, но вообще по идее должны были быть, раз мы спали в разных комнатах).
В одну из ночей нас уложили спать пораньше, но, естественно, дети не унимались. Уже лежа в кроватях, мы перекидывались шутками, подначивали друг друга, пели глупые песенки. Я как-то незаметно уснул раньше других, потому что, еще засыпая, я слышал шум и гам, и как приходила воспитательница и отчитывала нас. Через, по всей видимости, длительное время я понял, что вокруг все стихло. Как будто проспал до часу ночи, а все тем временем успокоились и уснули. Было странно, потому что время моего сна для меня прошло незаметно, и казалось, что я только закрыл глаза, а все тут же погрузились в богатырский сон. Стояла дикая тишина, как будто все мы оказались внутри янтаря, застыли, и даже звуки не распространяются в этой твердой тишине.
Я некоторое время так и лежал с закрытыми глазами. Потом стало интересно посмотреть, что происходит и я, повернувшись на бок, разлепил веки. В комнате было светло. Причем свет был не от ламп дневного света, которые резко бьют по глазам, а были засвечены окна, как будто за ними стояли огромные военные прожектора, и лишь бежевые шторы рассеивали свет, делая мягким и приятным. Меня это не удивило, меня вообще тогда ничего не удивило. Даже то, что в окне, которое было напротив меня, в его прямоугольнике с закругленными краями, словно по телевизору, шли снизу вверх горизонтальные полосы темноты. Я с чувством, что не увидел ничего необычного перевернулся на другой бок и заснул.
Дальше начинаются другого рода воспоминания.
Из всех детей, с которыми я общался в санатории, я запомнил только одного. Имя не помню, но пусть будет Женя. Я помню, что мы проводили очень много времени вдвоем. Беседовали о жизни, о наших интересах. И очень много разговаривали про инопланетян. Для меня в детстве эта тема была очень страшной и очень интересной, я тогда, наверное, самую малость про них слышал - самые нелепые и известные байки, потому что мне было лет 7-8.
Я, к сожалению, не помню точно тот момент, и свои ощущения, когда Женя сказал, что он - инопланетянин, который изучает земных детей. Я помню только, что опять же воспринял это с какой-то детской непосредственностью, будто это самое пустяковое и будничное обстоятельство. Единственное, я просил его показать свой корабль или что-нибудь инопланетное. Причем не ради того, чтобы проверить. Верил я ему безоговорочно, просто потому, что очень хотел что-нибудь увидеть.
Однажды мы пошли гулять в лесу, и я отошел в сторону ото всех по просьбе Жени. Он сказал, что поднимется к себе в шлюпку/корабль. Мы стояли на поляне. Он вышел в центр и простоял там с минут пятнадцать, не двигаясь. Когда я разочарованно спросил, почему я не видел ни корабля, ни того, как он туда поднимался и опускался с него, Женя объяснил, что я просто не могу его видеть. Точно почему, я не помню.
Еще один эпизод.
Из-за моих долгих расспросов о тарелках и космических кораблях, он предложил мне посмотреть на них с его рисунков. Причем как он рисовал, я не видел, и посмотреть можно было только закрывшись в туалете ото всех. Помню, еще на нас ругалась уборщица или воспитательница, потому что мы там закрылись, и не выходим, и кричала под дверь, что мы там будем сидеть, пока не придет Китайская пасха. Это потом я узнал, что такого праздника нет. А тогда только сильно призадумался - когда же она будет, эта пасха.
Так вот, показал он мне там тетрадный листок с рисунками кораблей. Рисунки были не по-детски четкими - линии правильные, прямые, не было ничего замалевано, ручка не сбивалась, и не проходила заново одну и ту же черту. Конструкции были нарисованы, как на чертеже, но упрощенные, небольшие, вид сбоку. Какие-то продолговатые объекты, с кучей деталей, причем реально вот сейчас создается впечатление, что они были сделаны из слегка округлых кирпичей, или прямоугольников разных размеров, некоторые были из них вертикальными, большие и продолговатые - горизонтальными.
И самое интересное
Женя сказал, что может сделать их реальными, и мы сможем улететь на них из санатория. Я сказал, что очень хотел бы улететь, потому что жизнь в Дубовке стала для меня совсем невыносима однообразием и отсутствием друзей и родителей. Я чувствовал обиду на родителей, которые меня предали, бросив меня в санатории. Они меня редко там навещали.
Там был только один у меня друг - Женя.
Вот только, когда я уже думал, что очень скоро я ступлю на борт неземного корабля, Женя меня обломал. Он сказал, что для того, чтобы сделать корабли реальными, нужны волшебные ножницы, а у него их нет.
Больше я ничего не помню.
Вот серия номер раз.
У меня была туманная история в детстве, которая возможно, не верна, потому что я вспоминаю то, что было почти 20 лет назад.
В детстве я часто болел простудными заболеваниями. Постоянно я бывал в поликлинике, помню ее двери с предбанником, карточки в обложках из потертого картона, в которые клеили кипу бумажек с докторскими каракулями. Потом была операция по удалению аденоидов. Но я все равно болел. А тут видно вышел блат какой-то, потому что решили отправить меня на все лето в детский санаторий в Дубовке. Эта путевка с самого начала обещала стать для меня сущим адом. Ведь в детстве я был тихим ребенком, привыкшим к своему пусть и не самому лучшему, но привычному окружению. Также надо помнить, что в детстве оказаться одному без мамы - это как упасть в море с корабля, не умея плавать.
Стояло хорошая летняя погода, когда меня на старом “пазике”, с сутулой кругловатой крышей (в них еще нормальные люди не могут во весь рост стоять), привезли в пригородный сосновый лес. Очень запомнился запах сосновой смолы, разморенной от жарких солнечных лучей, и постоянные иголки в носках.
Смутно вспоминаю первые дни, зарядки, выгулы, первая ушная инфекция уже в санатории (дико болело ухо, даже с компрессом из борной кислоты, до сих пор хуже слышит), первые знакомства с детьми. Через пару недель сформировался небольшой круг общения, были там и какие-то движухи детские, типа совместного рисования, рассказывания страшилок. Это немного отвлекало от тоски по дому. Единственное, что напрягало то, что приходилось спать в одной большой комнате всеми мальчиками (кстати, были ли там девочки или нет - я не помню, но вообще по идее должны были быть, раз мы спали в разных комнатах).
В одну из ночей нас уложили спать пораньше, но, естественно, дети не унимались. Уже лежа в кроватях, мы перекидывались шутками, подначивали друг друга, пели глупые песенки. Я как-то незаметно уснул раньше других, потому что, еще засыпая, я слышал шум и гам, и как приходила воспитательница и отчитывала нас. Через, по всей видимости, длительное время я понял, что вокруг все стихло. Как будто проспал до часу ночи, а все тем временем успокоились и уснули. Было странно, потому что время моего сна для меня прошло незаметно, и казалось, что я только закрыл глаза, а все тут же погрузились в богатырский сон. Стояла дикая тишина, как будто все мы оказались внутри янтаря, застыли, и даже звуки не распространяются в этой твердой тишине.
Я некоторое время так и лежал с закрытыми глазами. Потом стало интересно посмотреть, что происходит и я, повернувшись на бок, разлепил веки. В комнате было светло. Причем свет был не от ламп дневного света, которые резко бьют по глазам, а были засвечены окна, как будто за ними стояли огромные военные прожектора, и лишь бежевые шторы рассеивали свет, делая мягким и приятным. Меня это не удивило, меня вообще тогда ничего не удивило. Даже то, что в окне, которое было напротив меня, в его прямоугольнике с закругленными краями, словно по телевизору, шли снизу вверх горизонтальные полосы темноты. Я с чувством, что не увидел ничего необычного перевернулся на другой бок и заснул.
Дальше начинаются другого рода воспоминания.
Из всех детей, с которыми я общался в санатории, я запомнил только одного. Имя не помню, но пусть будет Женя. Я помню, что мы проводили очень много времени вдвоем. Беседовали о жизни, о наших интересах. И очень много разговаривали про инопланетян. Для меня в детстве эта тема была очень страшной и очень интересной, я тогда, наверное, самую малость про них слышал - самые нелепые и известные байки, потому что мне было лет 7-8.
Я, к сожалению, не помню точно тот момент, и свои ощущения, когда Женя сказал, что он - инопланетянин, который изучает земных детей. Я помню только, что опять же воспринял это с какой-то детской непосредственностью, будто это самое пустяковое и будничное обстоятельство. Единственное, я просил его показать свой корабль или что-нибудь инопланетное. Причем не ради того, чтобы проверить. Верил я ему безоговорочно, просто потому, что очень хотел что-нибудь увидеть.
Однажды мы пошли гулять в лесу, и я отошел в сторону ото всех по просьбе Жени. Он сказал, что поднимется к себе в шлюпку/корабль. Мы стояли на поляне. Он вышел в центр и простоял там с минут пятнадцать, не двигаясь. Когда я разочарованно спросил, почему я не видел ни корабля, ни того, как он туда поднимался и опускался с него, Женя объяснил, что я просто не могу его видеть. Точно почему, я не помню.
Еще один эпизод.
Из-за моих долгих расспросов о тарелках и космических кораблях, он предложил мне посмотреть на них с его рисунков. Причем как он рисовал, я не видел, и посмотреть можно было только закрывшись в туалете ото всех. Помню, еще на нас ругалась уборщица или воспитательница, потому что мы там закрылись, и не выходим, и кричала под дверь, что мы там будем сидеть, пока не придет Китайская пасха. Это потом я узнал, что такого праздника нет. А тогда только сильно призадумался - когда же она будет, эта пасха.
Так вот, показал он мне там тетрадный листок с рисунками кораблей. Рисунки были не по-детски четкими - линии правильные, прямые, не было ничего замалевано, ручка не сбивалась, и не проходила заново одну и ту же черту. Конструкции были нарисованы, как на чертеже, но упрощенные, небольшие, вид сбоку. Какие-то продолговатые объекты, с кучей деталей, причем реально вот сейчас создается впечатление, что они были сделаны из слегка округлых кирпичей, или прямоугольников разных размеров, некоторые были из них вертикальными, большие и продолговатые - горизонтальными.
И самое интересное
Женя сказал, что может сделать их реальными, и мы сможем улететь на них из санатория. Я сказал, что очень хотел бы улететь, потому что жизнь в Дубовке стала для меня совсем невыносима однообразием и отсутствием друзей и родителей. Я чувствовал обиду на родителей, которые меня предали, бросив меня в санатории. Они меня редко там навещали.
Там был только один у меня друг - Женя.
Вот только, когда я уже думал, что очень скоро я ступлю на борт неземного корабля, Женя меня обломал. Он сказал, что для того, чтобы сделать корабли реальными, нужны волшебные ножницы, а у него их нет.
Больше я ничего не помню.
Комментариев нет:
Отправить комментарий